Старая риторика, выделяя письмо в особый литературный род, определяла его границы, исчисляла его виды и свойства, характеризовала его стиль. Одни ограничивали его действительно частными письмами, не предназначенными для большого круга читателей; другие включали в эпистолярную литературу также послания, а равно всякие произведения — научные, художественные, публицистические, — написанные в эпистолярной форме. Сообразно с этим и сообразно с эпохой колебались правила эпистолярного стиля, которому предписывались то простота, естественность и лиризм, то возвышенность и изысканность, на практике переходившие в чопорность и напыщенность.
Классическая древность отличается уже значительным развитием корреспонденции. Дошедшие до нас греческие письма — по большей части фальсификации, приписанные выдающимся историческим деятелям риторические рассуждения. От римлян дошли до нас по преимуществу те письма, которые заведомо были предназначены для обширного круга читателей. Лишь у Цицерона находим мы настоящие частные письма; наоборот, знаменитые письма Плиния и Сенеки имеют только эпистолярную форму.
Со II века письмо становится у римлян особым литературным родом (Фронтон, Симмах, Сидоний, позднее Сальвиан, Руриций[1], Эннодий). Стилистические формы письма были сходны у греков и римлян. Подписи не было; имя пишущего ставилось во главе письма ранее имени получателя. Со времен империи, особенно при византийском дворе, исчезла былая классическая простота; письмо частное приблизилось, по важности стиля, к официальному посланию. Оставалось обычным и обозначение, где и когда письмо написано (datum): отсюда слово дата.
Обычным языком средневекового европейского письма был латинский. Монастыри и духовенство были в деятельной переписке; частные лица в деле письменных сообщений также не могли обойтись без их помощи. От этой эпохи сохранились по преимуществу письма духовно-литературного и политически-делового содержания. Форма старого латинского письма окрасилась новыми христианскими формулами.
Лишь в конце средних веков европейские народы начали понемногу применять в переписке и свои национальные наречия.
Новое время
Немецкие письма
В Германии первая обширная коллекция писем на немецком языке — писем рифмованных — относится к эпохе миннезингеров. Прозаические немецкие письма мы встречаем в XIV веке; это письма мистиков, показывающие уже значительную свободу в обращении с языком. Медленно обиходная речь входит в употребление в переписке почти исключительно деловой. Немецкое письмо носит ещё следы происхождения от латинского: адрес, обращение, дата часто написаны по-латыни, хотя текст немецкий. Лишь в XV веке латинское письмо становится исключением. Письмо в это время начиналось с привета или изъявления преданности, затем шло обращение, в конце адресат поручался покровительству Господа, или автор вновь выражал своё почтение. В стиле самого текста также было много схематичного, условного, тяжёлого и канцелярского; к тому же большинство писем было посвящено делам политическим или торговым; частное дружеское общение выражалось в корреспонденции очень мало.
На пороге новой истории стиль письма становится свободнее, по мере того, как оно теряет свой исключительно деловой характер. Высший момент развития немецкого письма связан в это время с перепиской Лютера, но дальнейшему развитию препятствует возрождение латинского письма, любимого гуманистами; вновь водворяется канцелярский стиль и, несмотря на усиление частной переписки, прежняя простота языка понемногу исчезает. Вытесняется и немецкий язык: люди образованные пишут по-латыни, знатные — по-французски; даже немецкие письма пишутся на смешанном французско-латинско-немецком наречии, уже тогда возбуждавшем тщетное неодобрение. Около 1700 года чисто немецкое письмо исчезает совершенно: французские адрес, обращение и подпись становятся обязательными. Стиль приобретает чрезвычайную напыщенность и уснащается церемонными условностями, множеством бессодержательных извинений, изъявлениями преувеличенной покорности. Исключение представляют лишь немногие авторы, например Валленштейн, Карл Людвиг Пфальцский и особенно женщины, естественность которых была связана с их недостаточным образованием. Особенно выделяются письма Елизаветы-Шарлотты, впоследствии герцогини Орлеанской, впервые вводящие в немецкую переписку простую непринужденную беседу, которая была давно уже обычна во французских письмах. Так как письма в эту эпоху в значительной степени заменяли газеты, то считалось необходимым поддерживать как можно более обширную переписку; знатные лица осаждались добровольными корреспондентами, искавшими в такой переписке личных выгод. Под влиянием французов, а также развития общения, чрезвычайно увеличилась частная дружеская переписка, в XVIII веке превратившаяся в образованном обществе в известного рода спорт.
К концу века относится обширная корреспонденция немецких пиетистов — зачаток будущей сентиментальной переписки. Меняется в это время и форма письма: дата ставится в начале, а приветствие — в конце; препоручение Господнему покровительству сменяется комплиментами; изменяется к лучшему и стиль. Его естественность выступает впервые вполне отчетливо в письмах Л. Готтшед. За ней следует Х. Геллерт, выступивший в 1751 году с сборником своих писем, которому он предпослал «Praktische Abhandlung von dem guten Geschmacke im Briefe», где он настаивает на простой эпистолярного стиля; его письма, как и письма Г.-В. Рабенера, сделались образцом для образованной публики. Теоретиком явился также Й. Штокгаузен, с его «Grundsätze wohleingerichteter Briefe». Аристократия, однако, продолжала переписываться по-французски, и французские адреса ещё долго сохранялись у немцев. Латинская переписка ученых почти вышла из употребления. Новым фазисом в судьбах немецкого письма был период «бури и натиска», с его стремлением провести принцип естественности во всей его полноте. Ещё более повлияло на эпистолярный стиль назревавшее преобладание жизни чувства; сентиментальность стала характерным элементом тона и содержания письма, которое должно было явиться полным выражением индивидуальной жизни сердца. Прекрасными образцами индивидуального стиля в переписке являются письма Лессинга, Мерка, Клаудиуса, Лихтенберга, Лафатера, Шиллера, Гёте; превосходные письма принадлежат женщинам — Еве Кентг, Шарлотте Шиллер и госпоже Рат. XVIII в. можно назвать веком писем; переписка для переписки сделалась некоторым родом культа, отнимавшим массу времени. Лишь к сороковым годам замечается поворот к простоте и деловитости. Ср. Steinhausen, «Geschichte des deutschen Briefes» (1889—1891); Peter, «Der Brief in der Römischen Litteratur» (1901).
Впервые национальный язык сделался языком переписки в Италии. И здесь, как в Германии, возрождение классической древности было также возрождением латинской переписки (Петрарка), в которой достигли большего искусства. Итальянский эпистолярный стиль характеризуется вначале значительной искусственностью (П. Бембо, Дж. делла Каза). Простота и естественность постепенно вырабатываются в письмах А. Каро, П. Мануцио, Л. Дольче, Бентивольо, Пьетро Аретино, Бернардо Тассо и, особенно, в переписке Карло Гоцци, Альгаротти, Метастазио, Уго Фосколо. Важный для своего времени сборник: «Lettere volgari di diversi nobilissimi nomini» (Венеция, 1542—1564) составил H. Мануций; для нового времени есть сборник «Lettere di varii illustri Italiani del secolo XVIII e XIX» (1841, 10 т.).
У испанцев интересен сборник Ochoa, «Epistolano español. Colleccion de cartas de Éspañoles ilustres» (1872).
Эпистолярная литература на Востоке
Очень богата эпистолярная литература на Востоке. Арабские письма издал Ахмед-эль Аттар (Булак, 1835), тюркские (чагатайские) — Везир и поэт Низамаддин Мир Алишер Навои (Алишер Навои); персидские — особенно ценятся письма Джами, Алишера Навои, Саиба Тебризи, Ибн-Иемина, и Мир Хозру, затем «Inscha» Абу-л Фазла, великого визиря при великом моголе Акбаре. Ещё более развито эпистолярное искусство у турок. Из старинных турецких писем образцовыми признаются письма Махмуда-паши, Мир Алишера, Ахмеда Кемал-паша-заде и братьев Джедал-заде, поэтов Месихи, Секаи, Лаши и Латифи. Расцвет турецкой эпистолографии относится к XVII веку, когда муфтии Яя и Эссад оказывали особое покровительство по службе за умелое составление писем; выше других Хаджи Халифе ставит Керима Челеби, другие — Неркисфи. Последний выдающийся эпистолограф турок — муфтий Аазим Исмаил-эфенди (ум. в 1759 г.). Для истории важны «Munscha ât humajun» — собрание деловых писем турецких султанов.
Судьбы русского письма в общем мало уклоняются от западноевропейской схемы, с той особенностью, что место латинского языка занято церковнославянским. Наряду с многочисленными богословско-публицистическими посланиями, византийскими по форме и церковнославянскими по языку, мы имеем и в старой Руси обычные письма, написанный вне установленных форм, то широко публицистические (как переписка Иоанна Грозного с князем Курбским), то интимные сообщения, превосходные образцы которых дошли до нас в письмах членов царской семьи, особенно женщин. Ясны, просты и задушевны письма Петра Великого, его сына и окружающих, но как раз в это время издан был первый письмовник, и европейский этикет овладел русской перепиской. Высшие классы надолго переходят в переписке к французскому языку. Слабое развитие газетной литературы, цензурный гнет и отсутствие возможности высказаться свободно в печати способствуют, однако, развитию эпистолярной литературы, несмотря на энергичную перлюстрацию. Особенно обширна драгоценная переписка кружков тридцатых и сороковых годов. Интерес к письмам растет; когда-то в них видели только произведения особого литературного жанра и искали достоинств, ему свойственных, теперь, при громадном интересе к психической жизни человека, они являются незаменимым материалом для историка культуры и литературы, открывая просветы в тайники творческой психики. Письма русских исторических и литературных деятелей, напечатанные отдельно и в периодических изданиях, указаны у Межова: «Русская историческая библиография за 1800—1854 г.», т. I, № 2252—2752; «Рус. истор. библ. за 1855—1864 гг.», passim, и «Рус. истор. библ. за 1865—1876 г.», т. 1, № 3045-3830. Письма писателей указаны у Мезьер А. В., «Русская словесность» (СПб., 1899—1902, 2 т.).
Конец эпохи
Эпоха расцвета эпистолярной литературы, надо думать, прошла для цивилизованного мира безвозвратно[источник не указан 3265 дней]: ускорение темпа жизни, усиление возможности устного общения ведут к падению переписки, которая увеличивается количественно в гигантских размерах, но перестает быть предметом особого внимания и искусства. Деловая простота вытесняет условности стиля; письмо развивается вместе с языком, по направлению к большей энергии и сжатости выражения мысли, но исчезает как особая литературная форма. Там, где действительное письмо было предметом внимания и приобретало особый стиль, литература охотно усваивала себе эту искусственную форму, имеющую значительные достоинства: сжатость и сравнительную естественность выражения, а ещё более — индивидуальную и иногда лирическую напряженность настроения, сближающую читателя с автором.
Другие примеры использования эпистолярной формы
Уже у греков нередки сочинения, написанные в эпистолярной форме, которой особенно охотно пользовались софисты. Ритор Лесбонакс писал эротические письма, Мелезерм составил 14 книг писем гетер, Алкифрон — письма рыбаков, крестьян, гетер; греческие романисты охотно вставляли письма в свои произведения. У римлян прозаическое письмо, как литературный род, уступает место стихотворному посланию; из прозаических литературных замечательны письма Катона к сыну. Дидактические письма многочисленны в средние века; рано овладела также поэзия миннезингеров этой формой, крайнее развитие которой мы находим в так называемых Büchlein (Гартман фон Ауэ, Ульрих фон Лихтенштейн). В XVI—XVII вв. письмо было излюбленной формой политической брошюры; испанец Антонио Перес (ум. в 1611 г.) возродил дидактическое письмо. У французов отличался в эту эпоху литературными письмами Сирано де Бержерак. В Германии Харсдёрффер дал в своем «Teutsche Secretarius» ряд писем, посвященных философии, юриспруденции, истории. В XVIII веке, быть может под решающим влиянием «Персидских писем» Монтескьё, письмо сделалось любимой формой научных статей. В это же время получает особенную популярность роман в письмах. Произведения С. Ричардсона в Англии («Pamela», «Clarissa Harlowe», «Sir Richard Grandison» — все в письмах) и Руссо во Франции («Юлия, или Новая Элоиза») вызывают и в Германии «Грандисона второго» И. Музеуса, «Sophiens Reise» И. Гермеса, «Geschichte des armen Herrn von Mildenburg» А. Книгге и, наконец, величайший роман в письмах — «Страдания юного Вертера» Гёте, который, в свою очередь, дал широкое распространение этой форме. Достойные упоминания образцы литературных произведений в эпистолярной форме есть и в русской литературе: «Выбранные места из переписки с друзьями» Гоголя (отчасти — действительная переписка), «Переписка» Тургенева, «Бедные люди» и «Роман в девяти письмах» Достоевского и др.
Распространение грамотности, значительно отражающее распространение литературного образования, обусловливает появление особых сборников образцов эпистолярного стиля, так называемых письмовников. В них не было нужды, когда уменье писать было достоянием немногих образованных людей; в средние века письма писали по заказу монахи; в Италии и Испании ещё в начале XX века можно встретить на улице конторки общественных писцов, пишущих либо под диктовку, либо на данную тему, по своему вдохновению. Для того, чтобы написать письмо, считалась недостаточной простая грамотность: письмо имело свой стиль, свои формы, вне которых пишущий произвел бы впечатление невежды; содержание также бывало шаблонно. Естественно, поэтому, появление руководств и сборников образцов. Уже в древности были такие сборники и теории эпистолярной формы (Деметрий Фалерский, «Περί έρμηνείας», 223 и сл., позже Либаний, Фемистий, Григорий Назианзин). В раннем средневековье также можно указать на ряд сборников, формул, по преимуществу историко-юридического содержания. После попытки Альберика из Монте-Кассино к ним стали присоединять и теоретическую часть; письмо должно было состоять из пяти частей: salutatio, exordium, narratio, petitio и conclusio. Искусство эпистолографии, носившее название ars dictandi, не различало документов и писем (ср. богатую литературу у Л. Роккингера, «Ueber Formelbucher vom XIII bis XVI Jahrhundert»). Гуманисты (Эразм Роттердамский, Г. Бебель) также уделяли внимание теории письма. Из немецких письмовников в XV в. наиболее значительны аугсбургские «Formulari», в XVI в. — книги Франка и Фабра (другие указаны у Мюллера, «Quellenschriften und Geschichte des deutsch-sprachlichen Unterrichts»). В XVII в. элемент канцелярский уступает место литературному; в большом употреблении «Der Teutsche Secretarius» Харсдёрффера и «Teutsche Secretariatkunst». Затем появились любовные письмовники по французским образцам, весьма многочисленные, но незначительные по содержанию. Успех имели лишь позднейшие сборники Штакгаузена и, особенно, Геллерта; затем литературность письмовников упала до их нынешнего уровня, ставящего их вне литературы. Длинный ряд письмовников у англичан начинается с «Familiar letters» Ричардсона, у французов — с «Art épistolaire» Жоффре; к XVII в. относятся сборники де-ла-Серра и Гримаре. В своё время (XVII век) славились итальянские письмовники Персико и Передано. Большинство восточных письмовников, необходимых при высоком значении этикета у восточных народов[каких?], составлено по-арабски. Литература русских письмовников не подвергалась до сих пор изучению; длинный ряд их, начинаясь с переводных «Прикладов, како пишутся комплименты разные», продолжается и в наше время, по преимуществу произведениями рыночной литературы. Популярный в своё время «Письмовник» Курганова не содержит образцов писем.
Послание // Словарь литературоведческих терминов / Ред.-сост.: Л. И. Тимофеев и С. В. Тураев. — М.: «Просвещение», 1974. — С. 276. — 509 с. — 300 000 экз.