Фалангизм уделяет большое внимание национальной католической идентичности Испании[5]. Однако при этом фалангисты придерживаются некоторых светских взглядов на прямое влияние католической церкви на испанское общество[5], поскольку один из принципов фалангистской идеологии гласит, что государство должно иметь высшую власть над нацией[6]. Фалангизм подчёркивает необходимость тотальной власти, иерархии и порядка в обществе[6]. Как и фашизм, фалангизм является антикоммунистическим, антидемократическим и антилиберальным[7][8].
Первоначальный манифест фалангистов, «Programa de Veintiséis Puntos de la Falange» (в переводе с исп. — «Программа двадцати семи пунктов Фаланги»)[9], провозглашал, что фалангизм поддерживает единство Испании и ликвидацию регионального сепаратизма, установление диктатуры во главе с Фалангой, используя политическое насилие как средство возрождения Испании, а также содействие возрождению и развитию Испанской империи — всё это было общим с фашизмом. Манифест также призывал к национально-синдикалистской экономике и защищал аграрные реформы, индустриализацию и частную собственность, за исключением национализации кредитных учреждений для предотвращения ростовщичества[10].
Испанская Фаланга и родственные организации в испаноязычных государствах по всему миру продвигали форму паниспанизма, известную как «испанидад», которая выступала за культурный и экономический союз испаноязычных обществ по всему миру[11].
Фалангисты атаковали как левых, так и правых как своих «врагов», заявляя, что они не левые и не правые, а занимают синкретическую третью позицию. Некоторые также заявляют, что они больше склоняются к авторитарному консерватизму[12]. Научные источники, рассматривающие фалангизм, помещают его в крайне правую часть политического спектра[13].
С самого начала Фаланга выступала за включение Португалии и Гибралтара в состав Испании, в частности, выпускала карты Испании, на которых Португалия фигурировала в качестве её провинции[15]. Их союзники карлисты также заявляли, что карлистская Испания вернёт себе Гибралтар и Португалию[16]. Новая Фаланга, возникшая в результате их объединения в 1937 году, продолжала это делать. Уже после гражданской войны некоторые радикальные члены Фаланги призывали к воссоединению с Португалией и аннексии бывших испанских территорий во французскихПиренеях[17]. Во время Второй мировой войны Франко в коммюнике с Германией от 26 мая1942 года заявил, что Португалия должна стать частью Испании[18].
Некоторые испанские фалангисты поддерживали расизм и расистскую политику, считая, что расы имеют сильные и слабые стороны, как и сопутствующии им культуры, неразрывно связанные с расами. Однако, в отличие от других расистов, таких как немецкиенацисты, фалангизм не заботился о расовой чистоте и не осуждал другие расы за их неполноценность, заявляя, что «каждая раса имеет особое культурное значение» и утверждая, что смешение испанской и других рас породило «испанскую суперкасту», которая «этически улучшена, морально устойчива, духовно энергична»[19]. Фалангистов меньше беспокоило биологическое испанское расовое возрождение, чем отстаивание необходимости духовного возрождения испанских католиков[20]. Некоторые фалангисты также продвигали евгенику, призванную устранить физический и психологический ущерб, причинённый патогенными агентами. Фалангизм поддерживал и до сих пор поддерживает политику стимулирования повышения рождаемости среди идеально физически и морально здоровых граждан[21]. Секция Фаланги в Испанской Гвинее позволила «эмансипадос», африканцам перенявшим обычаи, ценности и модели поведения белого общества европейского происхождения, а также католическую религию, вступить в свои ряды. В 1938 году в Санта-Исабель (Фернандо-По, ныне Малабо, Экваториальная Гвинея) действовали четыре европейских отрядов фалангистов и два африканских. В 1959 году Женская секция Фаланги распространила своё обучение на гвинейских женщин, чтобы подготовить их к независимости[22].
Франко высоко оценил вестготское наследие Испании, заявив, что германское племявестготов передало испанцам «национальную любовь к закону и порядку»[23]. В первые годы режима Франко фалангисты восхищались нацистской Германией и стремились продемонстрировать, что испанцы часть арийской расы, в том числе, благодаря вестготскому наследию[24].
Основатель Испанской фаланги Хосе Антонио Примо де Ривера мало интересовался решением «еврейской проблемы» за пределами политических вопросов[25]. На позицию Фаланги повлиял, в том числе, факт малочисленности еврейской общины в Испании в то время, что не способствовало развитию сильного антисемитизма[26]. Примо де Ривера видел решение «еврейской проблемы» в Испании простым: обращение евреев в католицизм[27]. Однако по вопросу предполагаемых политических тенденций среди евреев он предупреждал о еврейско-марксистском влиянии на рабочий класс[25]. Ежедневная фалангистская газета «Арриба» утверждала, что «Иудео-Масонский Интернационал является создателем двух великих зол, поразивших человечество: капитализма и марксизма»[25]. В 1935 году Примо де Ривера одобрил нападения фалангистов на принадлежавшие евреям универмаги SEPU[25].
Испанская Фаланга и ее филиалы в испаноязычных странах выступали за культурное, экономическое и расовое единство испаноязычных народов во всём мире[11], стремились объединить испаноязычные народы, создав содружество или федерацию испаноязычных государств во главе с Испанией[17].
Экономика
Фалангизм выступает против классовой борьбы, поддерживая национальное, трансклассовое общество (то есть состоящее из представителей различных классов и слоев), против индивидуально-классовых обществ, таких как буржуазные или пролетарские. Хосе Антонио Примо де Ривера заявил, что «государство основано на двух принципах — служении единой нации и сотрудничестве классов»[13].
Первоначально испанский фалангизм, пропагандируемый Примо де Риверой, выступал за «национал-синдикалистскую» экономику, отвергающую как капитализм, так и коммунизм[12]. Примо де Ривера осуждал и капитализм как индивидуалистическую экономику в руках буржуазии, которая превратила рабочих «в дегуманизированный винтик в машине буржуазного производства», и государственную социалистическую экономику за «порабощение личности путём передачи контроля над производством государству»[12].
Первоначальный манифест Фаланги, «Двадцать семь пунктов», призывал к социальной революции с целью создания национал-синдикалистской экономики, которая создаёт национальные синдикаты как работников, так и работодателей для взаимной организации и контроля экономической деятельности. Фалангисты также выступали за аграрную реформу, индустриализацию и уважение к частной собственности, за исключением национализации кредитных учреждений для предотвращения капиталистического ростовщичества[10]. В своём Манифесте они также поддержали криминализацию забастовок работников и локаутов работодателей как незаконные действия[28], одновременно выступив за право государства устанавливать размеры заработной платы[28].
Новая Фаланга провозглашала поддержку «экономического среднего пути, равноудалённого от либерального капитализма и марксистского материализма»[29]. Частная инициатива и собственность были признаны наиболее эффективными средствами производства, но владельцы и менеджеры должны были нести социальную ответственность и служить общему благу[29]. В то же время было ясно, что экономика будет продолжать опираться на частную собственность, защита которой была гарантирована, а государству предполагалось проявлять экономические инициативы только в тех случаях, когда частное предпринимательство терпит неудачу или «этого требуют интересы нации»[30]. В октябре 1937 года новый глава Фаланги Раймундо Фернандес-Куэста заявил, что национал-синдикализм полностью совместим с капитализмом, вызвав одобрение со стороны нефалангистских правых[31].
Фаланга франкистской эпохи поддерживала развитие кооперативного движения, таких как Мондрагонская кооперативная корпорация, потому что это подкрепляло утверждение франкистов об отсутствии классовой борьбы в Испании во время правления Франко[32].
Гендерные роли
Испанская Фаланга придерживалась консервативных взглядов на роль и место женщин в обществе и поддерживала жёсткие гендерные роли, которые предусматривали, что главными жизненными обязанностями женщин должны быть роли любящих матерей и покорных жён[33], в отличие от Второй Испанской республики, которая предоставила женщинам больше прав и свобод, в частности, избирательное право[33]. Фалангистская «Женская секция» (исп.Sección Femenina) приучала женщин быть хорошими жёнами и матерями, обучая их домашнему хозяйству и культивируя народные танцы Испании в своих труппах «Хоры и танцы» (исп.Coros y Danzas). В тоже время, лидеры Женской секции, такие женщины, как Пилар Примо де Ривера[исп.], сестра основателя Фаланги, которая никогда не была замужем, добились видного положения в обществе[34].
↑Blamires, 2006, p. 220: «the Falange Española Tradicionalista y de las JONS was formed… by representatives of very different ideologies united only by their proclaimed and resolute antiliberalism and anti-Marxism».
↑M. K. Flynn. Ideology, mobilization, and the nation: the rise of Irish, Basque, and Carlist national movements in the Nineteenth and early twentieth centuries. Palgrave Macmillan, 1999. p. 178.
↑Roger Collins. Visigothic Spain 409–711. Blackwell Publishing, 2004. p. 3.
↑Philip L. Kohl, Clare Fawcett. Nationalism, Politics and the Practice of Archaeology. Cambr.: Press Syndicate of Cambridge University Press, 1995. p. 46.
↑ 1234Paul Preston (2012). The Spanish Holocaust: Inquisition and Extermination in Twentieth-Century Spain. L.: HarperCollins. ISBN 978-0002556347
↑Walter Laqueur, Judith Tydor Baumel. The Holocaust Encyclopedia. Yale University Press, p. 183.